Наследник Древних - Страница 30

В магической традиции Вайда все иначе. Используется иероглиф „Слово“, который направляется непосредственно на мага, и он получает знание всех языков в радиусе нескольких миль, копируя их у носителей, сколько бы их ни было. Болезненные ощущения отсутствуют, а знания полные. Почему так — долго не мог понять, но, в конце концов, изучая наследие Вайда, разобрался.

Заклятье Древних не загружает голову чародея лишними знаниями, а формирует для него информационный блок в астрале. После чего чародей пользуется знаниями и попутно усваивает их. Что нужно — остается, а остальное со временем рассеивается».

— Вот это да, здорово, — хлопнув в ладоши и отложив тетрадь, я немедленно сформировал знак «Слово» и применил его.

Иероглиф растаял над моей головой и ничего не произошло. Совсем ничего. И тут в палатку заглянул Вольгаст.

— Ты в порядке? — спросил оборотень.

— В полном.

— Темнеет, пора на военный совет. Вожди и сотники уже собираются.

— Это все?

— Нет. Там к нам новый отряд горцев пришел…

— И что?

— Они не яфтарии, а мараханы.

— Сколько их?

— Полсотни воинов под предводительством племенного вождя и они готовы сражаться против королевских войск.

— Хорошо. Пойдем, посмотрим на мараханов и с вождем познакомимся.

В общем, вечер как вечер. На лагерь опустилась тьма и мы с оборотнем, скользнув между костров, направились туда, где должен был пройти очередной военный совет. Ничего примечательного, кроме того, что я начал понимать речь яфтариев.

«Отлично! — прислушиваясь к разговорам воинов, с удовлетворением, отметил я. — Работает метод Древних. Значит, не ошибся Халли».

Глава 8

Тамма Лаэм вышел на стену города и посмотрел на освещенное сотнями костров ночное поле. После чего он медленно помотал головой, словно не верил в то, что возле Нирзоя вражеская армия, и покосился на своего спутника, сотника Мирра.

Гвардеец сильно сдал, постоянно сутулился, и на голове воина появилась седая прядь. Побывав в плену, он стал другим, чересчур осторожным, раздражительным, нервным. Поспешные и неосмотрительные действия гвардейского сотника привели к разгрому нескольких королевских отрядов, неоправданным потерям среди личного состава регулярных армейских соединений и гибели многих жрецов. За это кому‑то предстояло ответить, и Мирр понимал, что крайним, скорее всего, назначат его. Поэтому он искал благосклонности наместника, который может сказать за него веское слово, и Лаэм это, конечно же, замечал.

— Как думаешь, сотник Мирр, — наместник кивнул в сторону вражеского лагеря, — почему сегодня чародей не стал нас штурмовать?

— С нами милость богов, — прохрипел гвардеец, ладонью смахнул с лица пот и добавил: — Жрецы не оплошали. Они заверили нас, что так будет, и оказались правы. Магия не смогла пробить защиту. Но…

Сотник замялся и Лаэм поторопил его:

— Договаривай, Мирр.

— Если бы не помощь из королевства и артефакты, которые вчера привезли, чародей смог бы нас разбить и захватить Нирзой.

— Ты так считаешь?

— Я в этом уверен.

Наместник качнул головой, помолчал и задал гвардейцу новый вопрос:

— А что ты скажешь про «Кобру»?

Мирр ссутулился еще больше, опасливо оглянулся и ответил полушепотом:

— Мне нечего сказать.

Наместник усмехнулся. Сотник боялся и осторожничал, а ему было все равно, и он не страшился прибывших вместе с артефактами убийц из отряда «Королевская кобра». Для него чародей из иного мира был гораздо страшнее короля и его карающей длани.

Лаэм покровительственно похлопал гвардейца по плечу и настоял на своем:

— Ну же, Мирр, не трусь. Скажи мне, о чем думаешь, и тебе это зачтется.

— Хорошо, — сотник не стал упираться. — Ответ будет, но он тебе не понравится.

— Сейчас мне уже все равно, — Лаэм взмахнул рукой.

— Я считаю, что группа из отряда «Кобра» не сможет уничтожить мага — не тот уровень. Подобного противника у нас еще не было, и «королевские кобры» ушли на смерть.

Лаэм вновь посмотрел на лагерь горцев. Где‑то там находился Враг, именно так, с большой буквы, и к нему уже подбирались элитные убийцы. Была надежда, что они справятся, но опытный сотник считал иначе, и наместнику стало не по себе.

«Пропади все пропадом, — подумал Лаэм и начал спускаться со стены, не обращая внимания на гвардейца, который двинулся следом. — Будь что будет, от меня уже ничего не зависит».

Наместник и сотник миновали сидящих у костра солдат и ополченцев, вышли на улочку, где Лаэма ждала коляска, и сотник спросил:

— Какие будут указания, господин наместник?

«Не так давно, направляясь к Тигриной горке, ты у меня совета не спрашивал, — промелькнула у Лаэма мысль. — А теперь вот как, уже приказаний ждешь, словно от старшего командира. Но нет, сотник, я тебе приказы отдавать не стану, а иначе разделю с тобой ответственность за все поражения».

— Указания, сотник? — наместник приподнял левую бровь. — Ты мне не подчиняешься, так что решай сам, что тебе делать. Есть военный совет города, а я всего лишь управляю провинцией. Все, что в моих силах, я сделаю и помогу военным. Но указывать тебе и тысячникам, разумеется, не стану.

— Ясно.

Сотник осознал, что Тамма Лаэм не станет защищать его от королевского гнева, сплюнул и, не прощаясь, широким шагом направился в штаб обороны. А наместник проводил его взглядом, кивнул своим конным телохранителям из сопровождения и сел в коляску.

— Куда едем, господин? — поинтересовался возница.